Поделиться
На днях в Общественной палате РФ состоялся Круглый стол, посвященный участию России в Первой мировой войне: ««Великая война: от патриотического подъема – к политическому кризису». Форум организован Фондом исторической перспективы.
В работе форума участвовали многие известные историки и политологи. Высказанные ими мнения и оценки были, в основном, взаимно схожими. Весьма важно, что в ходе Круглого стола его участниками был представлен большой массив документальных источников, включая публикации в СМИ того периода.
Всё же, ряд факторов в этой проблематике оказался без должного внимания со стороны участников данного форума. Хочется надеяться, что эти и смежные факторы будут широко проанализированы в ходе предстоящих мероприятий по данной тематике.
…Справочно: во время войны (август 1914 — октябрь 1917) внешние заимствования России составили 7,7 млрд. руб., увеличившись более чем вдвое в сравнении с довоенным 1913 годом. С учетом же довоенного долга, его процентов и гарантированных государством внешних займов, суммарный внешний долг к октябрю 1917 года превышал 12,8 млрд. руб. В целом, это не менее 100 млрд. долл. США по текущему курсу…
Что касается ущербных военно-политических факторов, почти не «тиражируемых», особенно после распада СССР, – они таковы. России было «рекомендовано» наступать в лесо-болотистой местности Восточной Пруссии летом 1914-го, чтобы ослабить германский натиск на Францию и Бельгию. Но характерно, в этой связи, что примыкающий к российского границе восточнопрусский балтийский форпост Мемель (Клайпеда) – всего лишь 20- 25 км от границы ( ! ) – оказался почему-то вне наступления русских войск.
И что же? – НИКАКОЙ военно-технической помощи наступавшим русским союзники не оказали, несмотря на просьбы Петрограда. Разве что, только сербы и черногорцы смогли в тот период отбить ряд порывов германо-австрийских войск. А кончилось дело полным разгромом русских войск и успешным контрнаступлением германцев и австрийцев, в том числе в российском Царстве Польском. Уже к осени 1915-го фронт откатился к Минску и Риге.
Странно: от тогдашней русско-германской границы в Царстве Польском до Берлина было километров 250-300, до приморского германского Данцига (с 1946 г. Гданьск) – того меньше. А до австрийского экс-польского Кракова – не более 150 км. Но почему-то наступать решили в самом «глубинном» районе Восточной Пруссии, изобилующем болотами и лесами, хотя весь этот регион был укреплён в то период несравнимо лучше, чем направление к Берлину, Данцигу или Кракову.
В том же 1915-м, при попустительстве Антанты Болгария вступила в войну на стороне Германии, Австро-Венгрии и Турции. И ведь ни одной операции русского флота в болгарских или турецких портах ! Союзники тоже на действия Софии военным образом не отреагировали. Более чем странные совпадения. Неудивительно, что со вступлением в войну Болгарии за несколько недель была решена участь Сербии и Черногории.
А в октябре 1914-го, при попустительстве не только Антанты, но и командования в Петрограде, турецко-германские ВМС быстро прошли Босфор, Черное море и нанесли удары по многим российским припортовым городам (?!). Ответной же операции со стороны России по Босфору-Константинополю почему-то не последовало.
Тем временем, войска Германии, при странном поведении руководства русской армии, в начале 1917-го овладели Ригой, вскоре Двинском (с 1921 г. Даугавпилс) и даже севернее – некоторыми островами вблизи Эстляндии: кратчайшие пути на Петроград были фактически открыты. А союзники, опять-таки, НИКАКИХ отвлекающих операций в это время тоже не предпринимали ни на западном, ни на итальянском, ни на балканско-турецком фронтах.
А вот известный Брусиловский прорыв в июле-августе 1916-го сперва предлагалось согласовать с одновременным вступлением Румынии в войну, к чему готовилось румынское правительство во главе с И. Братиану, и с активными действиями союзников в южнобалканском регионе. При таком раскладе, с учетом географии румынских границ (в т.ч. морских) открывались возможности – во-первых – вывода из войны Австро-Венгрии и Болгарии. Тем более при активных действиях союзников в Эгейском бассейне. А во-вторых – нанесения прямого удара по Босфору-Константинополю через Румынию – по кратчайшему сухопутному (т.е. через Румынию-Болгарию) и/или морскому вариантам. Но…
Брусиловский прорыв был первым, а Румыния присоединилась с большим опозданием. В результате, германские и австрийские войска смогли почти целиком закрыть «брусиловскую брешь» на австро-русском фронте. А вступление Румынии в войну, состоявшееся после Брусиловского прорыва, сперва привело к успехам румынских войск. Но вскоре германские и австро-венгерские войска, с участием болгарских, смогли оккупировать основную часть Румынии, включая Бухарест.
Только вмешательство русских войск спасло до трети территории тогдашней Румынии и, что немаловажно, почти всю дельту Дуная от оккупации. Зато линия Восточного фронта удлинилась еще почти на 500 км.
Румыния же «отблагодарила» Россию оккупацией российских Бессарабии и северной Буковины в 1918-м, что продолжалось до 26 июня 1940 года…
Автор присутствовал на коллоквиуме румынских и молдавских историков, состоявшемся в июле 1985 года в румынском придунайском г. Брэила. В ходе этого форума отмечалось, что влиятельные военные деятели Антанты не были склонны поддержать вступление Румынии в войну одновременно с Брусиловским прорывом. Приводились также высказывания австро-венгерских политиков и публикации газет Австро-Венгрии, в которых румынская политика того периода расценивалась как лицемерная – как минимум непророссийская. Уже потому, что, как отмечалось, в Румынии ещё в 1915-м, ввиду поражений русской армии на германо-австрийском фронте, вынашивали планы «экспроприации» Бессарабии и всей дельты Дуная.
Так что дело в реальных военных и смежных условиях, в которых оказались Российская Империя к 1917 году и постмонархическая Россия в 1917-м. Эти условия не могли не ускорить ее разрушения.
Алексей Чичкин