Поделиться
Перевороты в Абхазии, сопровождающиеся толпой штурмующих государственные здания (как правило, это выходцы из одной деревни, гордо именуемые себя «кланом»), выбиванием окон в правительственных помещениях табуретами и элементарным мародерством в кабинетах чиновников – постоянная примета этого «частично признанного государства». Особого беспокойства до недавнего времени эти инциденты в России не вызывали. Все под контролем, внешние приоритеты останутся прежними – побузят и успокоятся.
На сей раз, государственный переворот – 2024 в Абхазии вызвал вполне понятную озабоченность в российских коридорах власти. Несмотря на заверения протестующих, что они сохранят курс на приоритетность развития отношений с Россией, в реальности, толчок акциям дал готовящейся к подписанию договор «Об осуществлении российскими юридическими лицами инвестиционных проектов на территории Республики Абхазия». Перед этим Москва выразила явное и вполне закономерное (хоть, на наш взгляд, и запоздалое) недовольство тем, что Сухум не исполняет принятых обязательств. При этом экономические вливания, в том числе, и финансирование по выплате зарплат бюджетникам, продолжало исправно получать.
В итоге, Россия с 1 сентября частично приостановила финансирование по программе социально-экономической помощи республике из-за неисполнения Сухумом своих обязательств перед Москвой. Сокращение затронуло зарплаты учителей и медиков. Кроме того, Абхазии приходится оплачивать переток электричества из России по коммерческим ставкам.
Иными словами, те, кто осуществил госпереворот сегодня, исходили из простого требования: «кормите нас, охраняйте нас. Но прав на собственность инвесторам из России мы не предоставим». Это можно было бы опять списать на конфликт экономических интересов и привычку жить за счет российских вливаний. Но те же лидеры оппозиции перед этим резко выступили, к примеру, против принятия Закона об иноагентах. Абхазия наводнена уже не одно десятилетие иностранными НПО, располагающими финансами, и отнюдь не дружественными России. Причем, некоторые из этих НПО засвечены в поддержке грузинской оппозиции и в организации массовых беспорядков в Грузии сейчас.
Антироссийский шлейф в нынешних абхазских протестах заметен. Ибо, говорить можно, что угодно, но по делам следует абсолютно иное. Специалисты по региону задаются вопросом: «почему политики так себя ведут? Как они собираются жить без российской помощи»?
Ну, во-первых, оппозиционные политики Страны души и мандаринового рая, почему-то уверены, что Абхазия очень нужна России геополитически. Хотя, сейчас ситуация изменилась. Во-вторых, не так уж абхазская элита от нас зависит, как это кажется на первый взгляд. А вот об этом поподробнее.
Абхазия лишь номинально является независимой и суверенной. Но для этого статуса она не имеет ресурсов, ни военных, ни экономических. Ни достаточного слоя подготовленных управленцев. Самодостаточной экономики в Абхазии так и не сложилось. Признаки черного офшора сохраняются. Надежды на то, что, благодаря туризму удастся создать экономический фундамент, не оправдываются. И причина здесь не только в низком сервисе большинства объектов туризма и рекреационной сферы. Но и в том, что круглогодичный туризм в Абхазии не развит, горнолыжных курортов нет, Черное море зимой – не превышает 10 градусов тепла. И основной поток туристов не готов тратить большие деньги на отели с низким сервисом и иные виды отдыха. Не случайно, местные жители называют туристов «дошираки».
Экономика Абхазии держалась и держится на российских дотациях, причем, значительная часть из них так и не воплотилась в реальные проекты: вокзалы не восстановлены, рекреационные советские объекты, в той же Гагре, производят плачевное зрелище. Отели и зоны отдыха Черноморского побережья, призванные давать прибыль, в том числе, и казне Абхазии, зачастую уходят от налогообложения. Особенно, те, кто получает доход от сдачи жилья и мини-отелей.
Как ни странно, значительный процент товарооборота Абхазии осуществляется с «враждебной» Грузией контрабандным путем. А проекты «мягкой силы» от официального Тбилиси гораздо более заметны и привлекательны для местного населения, чем фестивали и сборы на конгрессы в Москве проводников российский мягкой силы.
Вопреки официальным заявлениям руководства Абхазии, что отношения между Сухуми и Тбилиси имеют место в одном направлении — в плане экономики, ИнгурГЭС, на самом деле, очень заметна грузинская мягкая сила и гуманитарные проекты. В настоящее время, особенно в удаленных, приграничных с Грузией районах молодежь предпочитает получать бесплатное образование в Грузии (там для этого есть соответствующие программы), взрослое население получает там бесплатную медицинскую помощь, и не только взрослое. Учителя средних школ – вторую зарплату из Тбилиси. Де-факто, ряд районов находится частично на содержании Грузии, использующей вышеперечисленные инструменты «мягкой силы». То, что грузинская мягкая сила в Абхазии в разы заметнее и эффективнее российской, несколько лет назад признавали и российские дипломаты, с которыми нам довелось встречаться в Сухуме.
Да, лидеры оппозиции жестко и публично высказались, что не нуждаются в одобрении своих действий со стороны проамериканской госпожи президента Грузии. Но слово к делу не пришьешь. А судят по делам. И, как говорится в известной абхазской поговорке: «Сначала посмотри, кто тебя слушает, а затем начни свою речь». Уж очень похожи и по лозунгам, и по времени, действия абхазской и грузинской оппозиций. И объяснить недавний госпереворот в Сухуме, традиционно отметившийся выбиванием окон в государственных учреждениях табуретами, только очередным переделом власти с целью получения доступа к кормушке нельзя. Есть и другие кукловоды, финансирующие структуры со своими задачами.
И в заключении про турецкий фактор. Тема «турецкого следа» в абхазских событиях вызвала вполне закономерный гомерический хохот не только в серьезных кабинетах Турции. Но и у российских экспертов. Господа, утверждающие, что турки рвутся захватить черноморское побережье Абхазии, вы стучитесь в давно открытую дверь. В отличие от российских инвесторов гражданам Турции давно выстелена ковровая дорожка при покупке отелей, ресторанов и т.п., в том числе, на побережье. Даже их рыболовецкие суда на побережье были замечены. Есть такие граждане Турции, Сирии и ряда стран – потомки махаджиров, которым в Абхазии (в отличие от россиян) и гражданство дадут, и приобрести отель, ресторан и т.п. Напомним, что махаджиры – это мусульманские эмигранты, которые после Кавказских войн бежали с территории Абхазии, в основном, добровольно. И, в основном, в Турцию. Но в современной Абхазии любят подчеркивать, что выселялись они все по инициативе российских властей насильственно. Тема махаджиров долгое время носила сугубо исторический характер, как память о тяжелой странице абхазского народа. Политики, обычно упоминая это период, призывали не использовать данный эпизод как средство давления на Россию. Однако, в последние годы, в том числе, благодаря политикам и общественным деятелям, призывающим не идти на присоединение с Россией (а финансирование от нее брать, и, по возможности, не отчитываться) пытаются сделать из темы махаджиров националистическую объединяющую идею.
Смысл такой: Россия изгнала с нашей территории насильственное более 30 000 абхазов (махаджиров), лишила их крова и родины, значит, она обязана искупить свою вину перед Абхазией и абхазским народов: кормить его, финансировать, и ничего не требовать взамен. Именно такие лозунги были замечены несколько месяцев назад в оппозиционном стане.
Так что, Турции нет смысла подогревать оппозицию. А у турецкого бизнеса из числа потомков махаджиров и так куплено на побережье, что нужно.
Я не знаю, что ждет Абхазию в будущем. И, честно говоря, не особо думаю на эту тему. Но очевидно, что Россия больше не будет уходить с территорий, побросав дороги, предприятия, вокзалы и аэропорты, как это было при развале СССР. То, во что вложены деньги российского государства, останется нашей собственностью. Такие прецеденты на территориях иностранных государств есть. При наличии договоров, они вполне законны. Как очевидно и то, что Грузия с ее нынешним правительством для нас не враг, да и ранее таковым не считалась. И геополитически для России гораздо важнее Абхазии. Времена главенства идеологии в международной политике уходят в прошлое. На первом месте для нас – интересы собственной страны. Да и платить кому-то за любовь к нам как-то пошло и неразумно. Как и вообще, платить за любовь.
Татьяна Полоскова, доктор политических наук
